Интерлюдия
Есть много странных клубов в Частной Академии Эшфорд.
— Эта академия совсем новая, — сказал Лелуш Ламперуж, вице-президент студенческого совета, а также один из двух самых популярных парней Академии.
Он был красив. Имел худое, но пропорциональное тело. Прямые чёрные волосы оттеняли лёгкий намёк на печаль в его глазах.
— Это крыло строилось для активных студентов, так что странные клубы возникают то тут, то там.
— Я понял, — кивнул светловолосый парень.
Не отличаясь ростом от Лелуша, он обладал красивым молодым лицом, типичныме для парней его возраста, а в глазах горела искорка. Это был Сузаку Куруруги, один из членов студенческого совета.
— Но Лелуш, я думаю, что в главном здании клубы вполне нормальные.
— А все дурацкие здесь.
— Ох, я понял.
— Это оплот хаоса...
Лелуш с мрачным выражением лица посмотрел на стены здания. Таинственный блеск его глаз потускнел.
Плохо освещённый коридор с некрасивыми стальными дверями по обеим сторонам и без окон. Свет с улицы не попадал сюда, и в конце холла, казалось, клубилась абсолютная тьма.
«Врата ада», — подумал парень, закатив глаза. Его плохое настроение было связано с предметами в руках. В правой — большое ведро, в левой — новая швабра. Сузаку был экипирован точно так же, но ещё надел фартук поверх школьной формы и резиновые перчатки. Щёлкнув языком, Лелуш повернулся к другу.
— Почему мы должны мыть старые клубные помещения?
Натянутая улыбка Сузаку выдавала волнение.
— Приближается юбилей Академии. А ещё это приказ президента.
— И где она?
— Ну, она сказала, что у неё очередная «брачная встреча».
— Опять? Не вижу в этом смысла. Всё заканчивается тем, что она бьёт парней между ног. А Нина?
— Занимается исследованиями для какого-то проекта.
— Думаю, она опять разнесёт лабораторию. И на этот раз её наверняка исключат. Ну а Ширли?
— Секция плавания.
— Точно. У неё скоро турнир или вроде того. Что на счёт Карен?
— Отсутствует.
— Скорее всего, она готовится к костюмированной вечеринке. Кто ещё остался?
— Ривал.
— У него, возможно, геморрой.
— Ага. Хочу как-нибудь прокатиться в коляске его мотоцикла.
— Вперёд, если хочешь укоротить свою жизнь. Тогда осталась…
— Наналли не может нам помочь, Лелуш.
— Конечно нет. Полагаю, остались только мы.
Лелуш тяжело вздыхал, а Сузаку не терпелось начать.
— Я в предвкушении. Думаю, мы отлично проведём время и повеселимся.
— Действительно, это будет кошмар…
«Никогда не знаешь, что может произойти», — подумал Лелуш.
— Сузаку, c чего начнём?
— Посмотрим… О, здесь... э-э-э, клуб «Упади семь раз и перевернись через голову восемь раз»
— Это название не имеет смысла. У клуба больше нет членов, верно?
— Да. Клуб закрыт два года назад, в июле. Но приветствие осталось висеть. Дай-ка посмотрю.
«Мы — клуб пессимистов, верующих в семиразовое падение и восьмикратное перевёртывание. Любая наша деятельность не будет иметь успеха. Это философия неудачников. Наша политика — всегда ходить с опущенной головой. Наши ценности…»
— Достаточно. Мне уже плохо. Так значит, нам нужно выбросить всё из этой комнаты, правильно? Хотя я предпочёл бы спалить.
— Президент хочет сохранить документы клуба для архива.
— То есть сохранить записи о позоре нашей Академии? Ни за что! — пробормотал Лелуш, толкая дверь. Та тяжело заскрипела, но открылась.
Внутри… была пустота. Только белые стены и окна, закрытые такими же белыми занавесками. Комната немаленькая, однако на десять метров не было даже намёка на мебель.
Это было просто пустое пространство.
— Ох, — Лелуш вздохнул с облегчением, стукнул шваброй по плечу и шагнул внутрь.
— Думаю, этого стоило ожидать, ведь прошло уже больше двух лет…
— Лелуш! Берегись!
— А, во-о-о-а-а?
Сузаку внезапно вцепился в спину друга и повалил того на пол. Только Лелуш открыл рот, чтобы заорать «Что ты делаешь?!», как что-то пролетело над его головой. Послышался взрыв, шум разлетающихся капель, а затем наступила тишина. Парень потерял дар речи.
— Пули ненастоящие. В нас стреляют струёй воды под высоким давлением. Однако это тоже может быть опасно, — спокойно проанализировал ситуацию Сузаку. Всё ещё находясь на полу, он достал монетку из кармана и подбросил.
Послышался свист рассекаемого воздуха.
— Так и знал.
Монетка была прострелена по центру.
— Пушка наводится, если сенсор улавливает какое-то движение на определённой высоте. Теперь понятно, почему они должны ходить с опущенной головой.
— Как ты можешь быть так спокоен?! — наконец смог прийти в себя Лелуш. — Что это за комната?! Что не так с этим клубом?!
— Хи-хи, не волнуйся, Лелуш. Я прошёл профессиональное обучение и для меня такое пустяк.
— Да не в этом дело! Ненормально иметь смертельные ловушки в школьном клубе.
— Возможно, именно такова его философия.
— Интересно, для чего это придумано. Хотел бы я вскрыть голову парню, который сделал подобное, и узнать. В любом случае давай выбираться отсюда.
— А? Но нам же нужно убраться в этой комнате.
— Ты действительно думаешь, что мы сможем тут что-то убрать?
— Хм, думаю, отключение системы ловушек облегчит дело.
— Не в этом дело, не в этом…
Парни поползли к выходу. Как только они выбрались, Лелуш прыжком поднялся на ноги и с силой захлопнул дверь. Эхо от удара разнеслось по тёмному коридору.
— Мы можем сделать это позже. Сузаку, какой клуб следующий?
— Давай посмотрим... Ох, только не он…
— О чем ты?
— Это клуб мин.
Обоих накрыло неудобное молчание.
Лелуш, в шаге от истерики, произнёс:
— Эй, Сузаку.
— Что?
— Только у меня появилось желание взорвать всё это крыло и навсегда стереть воспоминания о нём?
— Что за совпадение, я подумал о том же.
Даже после этого беды не оставили их.
— Почему мы должны проходить через это? — пробормотал Лелуш. В руках он держал сломанную швабру и испещрённое пулевыми отверстиями ведро.
— Потому что занимаемся уборкой, — поспешно ответил Сузаку. Его фартук слегка дымился.
— Занимаемся уборкой, Сузаку? И как много комнат мы убрали?
— Ни одной.
— А в скольких стало только хуже?
— В тринадцати.
— Прекрасное число… и как мы остались живы?
— Не знаю.
Они дотащились до следующей комнаты и увидели белую табличку на двери.
— Клуб исследований японской культуры. О, звучит нормально.
— Стой, Сузаку. Разве ты забыл клуб любителей лягушек, который оказался заводом по производству жабьей слизи?
— Я вот не понял суть клуба трубок. Откуда у них столько микрофонов?..
Открывая дверь, они осознавали рискованность затеи, так что не сделали и шага внутрь. Только мельком оглядели комнату.
— М, — бодро промычал Сузаку.
— Сузаку, подожди, — Лелуш попробовал схватить руку друга, но опоздал.
Тот уже осматривал комнату клуба. Лелуш сдался и последовал за ним.
— Это место нормальное, Лелуш.
— Думаешь? Оно ненормально по-своему.
Было две причины думать так: первая — в комнате царил мрак, а вторая — всё было завалено, словно брошено во время закрытия клуба. У окна стоял почтовый ящик красного цвета, который каким-то чудом сюда затащили. Рядом с ним стояла большая статуя Будды. На стенах висели вывески «Фестиваль» и «Не кантовать!», а на потолке — водяная пугалка от оленей, хотя воды в ней не было. Половину комнаты покрывал старый татами, в центре стояла передвижная печка и лежала подушка.Кроме того, рядом валялось бесчисленное множество всякой всячины: маски праджня, ветряные колокольчики и бамбуковые палочки.
Действительно культурные ценности, но… также можно назвать барахлом или свалкой.
— Лелуш, смотри, это кендама.
— Послушай, Сузаку…
— Хей, как давно я не держал её в руках.
Сузаку вытащил игрушку из кучи мусора и, вывернув запястье, отправил шарик в воздух. Совершив идеальную петлю, шар вернулся на остриё. Это не остановило парня, и он продолжил искусно управляться с шариком.
— Ты как всегда ловок.
— А ты с детства был плох в этом. У Наналли лучше получалось.
— Пфф, — Лелуш фыркнул, снял обувь и ступил на татами.
Он встал перед статуей Будды и посмотрел на изображение горы Фудзи, висящее на стене. А после его взгляд упал на… это.
Между статуей и стеной лежало что-то шероховатое, пахнущее плесенью. Этим оказалась пожелтевшая от времени бумага.
— Что там, Лелуш? — Сузаку прекратил играть с кендамой и подошёл поближе.
В этот момент парень буквально перестал походить на себя: лицо потемнело, а взгляд стал острым. Лелуш держал в руках газету, датированную десятым августа две тысячи десятого года. Специальное издание.
Заголовок гласил:
«Британские войска вторглись в Японию».
Тишина заполнила комнату. Никто не заметил, как начался дождь. Капли бились в окно и стекали вниз. Лелуш положил газету обратно, но одна страница упала на пол.
— Отец…
С листа на них смотрел мужчина с чёрными глазами, залысинами и строгим выражением лица. Тёмно-зелёная униформа выдавала в нём военного.
На странице то и дело мелькало слово «выздоравливает».
Лелуш поднял бумажку с татами, вставил её обратно и вернул газету на место. Сузаку хранил молчание.
— Дождь…
— Что?
— В тот день... тоже шёл дождь.
— Лелуш…
— Именно поэтому я ненавижу дождь.
— Я понимаю.
Но…
msmoli
24 д.