Интерлюдия

Есть много странных клубов в Частной Академии Эшфорд.

— Эта академия совсем новая, — сказал Лелуш Ламперуж, вице-президент студенческого совета, а также один из двух самых популярных парней Академии.

Он был красив. Имел худое, но пропорциональное тело. Прямые чёрные волосы оттеняли лёгкий намёк на печаль в его глазах.

— Это крыло строилось для активных студентов, так что странные клубы возникают то тут, то там.

— Я понял, — кивнул светловолосый парень.

Не отличаясь ростом от Лелуша, он обладал красивым молодым лицом, типичныме для парней его возраста, а в глазах горела искорка. Это был Сузаку Куруруги, один из членов студенческого совета.

— Но Лелуш, я думаю, что в главном здании клубы вполне нормальные.

— А все дурацкие здесь.

— Ох, я понял.

— Это оплот хаоса...

Лелуш с мрачным выражением лица посмотрел на стены здания. Таинственный блеск его глаз потускнел.

Плохо освещённый коридор с некрасивыми стальными дверями по обеим сторонам и без окон. Свет с улицы не попадал сюда, и в конце холла, казалось, клубилась абсолютная тьма.

«Врата ада», — подумал парень, закатив глаза. Его плохое настроение было связано с предметами в руках. В правой — большое ведро, в левой — новая швабра. Сузаку был экипирован точно так же, но ещё надел фартук поверх школьной формы и резиновые перчатки. Щёлкнув языком, Лелуш повернулся к другу.

— Почему мы должны мыть старые клубные помещения?

Натянутая улыбка Сузаку выдавала волнение.

— Приближается юбилей Академии. А ещё это приказ президента.

— И где она?

— Ну, она сказала, что у неё очередная «брачная встреча».

— Опять? Не вижу в этом смысла. Всё заканчивается тем, что она бьёт парней между ног. А Нина?

— Занимается исследованиями для какого-то проекта.

— Думаю, она опять разнесёт лабораторию. И на этот раз её наверняка исключат. Ну а Ширли?

— Секция плавания.

— Точно. У неё скоро турнир или вроде того. Что на счёт Карен?

— Отсутствует.

— Скорее всего, она готовится к костюмированной вечеринке. Кто ещё остался?

— Ривал.

— У него, возможно, геморрой.

— Ага. Хочу как-нибудь прокатиться в коляске его мотоцикла.

— Вперёд, если хочешь укоротить свою жизнь. Тогда осталась…

— Наналли не может нам помочь, Лелуш.

— Конечно нет. Полагаю, остались только мы.

Лелуш тяжело вздыхал, а Сузаку не терпелось начать.

— Я в предвкушении. Думаю, мы отлично проведём время и повеселимся.

— Действительно, это будет кошмар…

«Никогда не знаешь, что может произойти», — подумал Лелуш.

— Сузаку, c чего начнём?

— Посмотрим… О, здесь... э-э-э, клуб «Упади семь раз и перевернись через голову восемь раз»

— Это название не имеет смысла. У клуба больше нет членов, верно?

— Да. Клуб закрыт два года назад, в июле. Но приветствие осталось висеть. Дай-ка посмотрю.

«Мы — клуб пессимистов, верующих в семиразовое падение и восьмикратное перевёртывание. Любая наша деятельность не будет иметь успеха. Это философия неудачников. Наша политика — всегда ходить с опущенной головой. Наши ценности…»

— Достаточно. Мне уже плохо. Так значит, нам нужно выбросить всё из этой комнаты, правильно? Хотя я предпочёл бы спалить.

— Президент хочет сохранить документы клуба для архива.

— То есть сохранить записи о позоре нашей Академии? Ни за что! — пробормотал Лелуш, толкая дверь. Та тяжело заскрипела, но открылась.

Внутри… была пустота. Только белые стены и окна, закрытые такими же белыми занавесками. Комната немаленькая, однако на десять метров не было даже намёка на мебель.

Это было просто пустое пространство.

— Ох, — Лелуш вздохнул с облегчением, стукнул шваброй по плечу и шагнул внутрь.

— Думаю, этого стоило ожидать, ведь прошло уже больше двух лет…

— Лелуш! Берегись!

— А, во-о-о-а-а?

Сузаку внезапно вцепился в спину друга и повалил того на пол. Только Лелуш открыл рот, чтобы заорать «Что ты делаешь?!», как что-то пролетело над его головой. Послышался взрыв, шум разлетающихся капель, а затем наступила тишина. Парень потерял дар речи.

— Пули ненастоящие. В нас стреляют струёй воды под высоким давлением. Однако это тоже может быть опасно, — спокойно проанализировал ситуацию Сузаку. Всё ещё находясь на полу, он достал монетку из кармана и подбросил.

Послышался свист рассекаемого воздуха.

— Так и знал.

Монетка была прострелена по центру.

— Пушка наводится, если сенсор улавливает какое-то движение на определённой высоте. Теперь понятно, почему они должны ходить с опущенной головой.

— Как ты можешь быть так спокоен?! — наконец смог прийти в себя Лелуш. — Что это за комната?! Что не так с этим клубом?!

— Хи-хи, не волнуйся, Лелуш. Я прошёл профессиональное обучение и для меня такое пустяк.

— Да не в этом дело! Ненормально иметь смертельные ловушки в школьном клубе.

— Возможно, именно такова его философия.

— Интересно, для чего это придумано. Хотел бы я вскрыть голову парню, который сделал подобное, и узнать. В любом случае давай выбираться отсюда.

— А? Но нам же нужно убраться в этой комнате.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем тут что-то убрать?

— Хм, думаю, отключение системы ловушек облегчит дело.

— Не в этом дело, не в этом…

Парни поползли к выходу. Как только они выбрались, Лелуш прыжком поднялся на ноги и с силой захлопнул дверь. Эхо от удара разнеслось по тёмному коридору.

— Мы можем сделать это позже. Сузаку, какой клуб следующий?

— Давай посмотрим... Ох, только не он…

— О чем ты?

— Это клуб мин.

Обоих накрыло неудобное молчание.

Лелуш, в шаге от истерики, произнёс:

— Эй, Сузаку.

— Что?

— Только у меня появилось желание взорвать всё это крыло и навсегда стереть воспоминания о нём?

— Что за совпадение, я подумал о том же.

Даже после этого беды не оставили их.

— Почему мы должны проходить через это? — пробормотал Лелуш. В руках он держал сломанную швабру и испещрённое пулевыми отверстиями ведро.

— Потому что занимаемся уборкой, — поспешно ответил Сузаку. Его фартук слегка дымился.

— Занимаемся уборкой, Сузаку? И как много комнат мы убрали?

— Ни одной.

— А в скольких стало только хуже?

— В тринадцати.

— Прекрасное число… и как мы остались живы?

— Не знаю.

Они дотащились до следующей комнаты и увидели белую табличку на двери.

— Клуб исследований японской культуры. О, звучит нормально.

— Стой, Сузаку. Разве ты забыл клуб любителей лягушек, который оказался заводом по производству жабьей слизи?

— Я вот не понял суть клуба трубок. Откуда у них столько микрофонов?..

Открывая дверь, они осознавали рискованность затеи, так что не сделали и шага внутрь. Только мельком оглядели комнату.

— М, — бодро промычал Сузаку.

— Сузаку, подожди, — Лелуш попробовал схватить руку друга, но опоздал.

Тот уже осматривал комнату клуба. Лелуш сдался и последовал за ним.

— Это место нормальное, Лелуш.

— Думаешь? Оно ненормально по-своему.

Было две причины думать так: первая — в комнате царил мрак, а вторая — всё было завалено, словно брошено во время закрытия клуба. У окна стоял почтовый ящик красного цвета, который каким-то чудом сюда затащили. Рядом с ним стояла большая статуя Будды. На стенах висели вывески «Фестиваль» и «‎Не кантовать!», а на потолке — водяная пугалка от оленей, хотя воды в ней не было. Половину комнаты покрывал старый татами, в центре стояла передвижная печка и лежала подушка.Кроме того, рядом валялось бесчисленное множество всякой всячины: маски праджня, ветряные колокольчики и бамбуковые палочки.

Действительно культурные ценности, но… также можно назвать барахлом или свалкой.

— Лелуш, смотри, это кендама.

— Послушай, Сузаку…

— Хей, как давно я не держал её в руках.

Сузаку вытащил игрушку из кучи мусора и, вывернув запястье, отправил шарик в воздух. Совершив идеальную петлю, шар вернулся на остриё. Это не остановило парня, и он продолжил искусно управляться с шариком.

— Ты как всегда ловок.

— А ты с детства был плох в этом. У Наналли лучше получалось.

— Пфф, — Лелуш фыркнул, снял обувь и ступил на татами.

Он встал перед статуей Будды и посмотрел на изображение горы Фудзи, висящее на стене. А после его взгляд упал на… это.

Между статуей и стеной лежало что-то шероховатое, пахнущее плесенью. Этим оказалась пожелтевшая от времени бумага.

— Что там, Лелуш? — Сузаку прекратил играть с кендамой и подошёл поближе.

В этот момент парень буквально перестал походить на себя: лицо потемнело, а взгляд стал острым. Лелуш держал в руках газету, датированную десятым августа две тысячи десятого года. Специальное издание.

Заголовок гласил:

«Британские войска вторглись в Японию».

Тишина заполнила комнату. Никто не заметил, как начался дождь. Капли бились в окно и стекали вниз. Лелуш положил газету обратно, но одна страница упала на пол.

— Отец…

С листа на них смотрел мужчина с чёрными глазами, залысинами и строгим выражением лица. Тёмно-зелёная униформа выдавала в нём военного.

На странице то и дело мелькало слово «выздоравливает».

Лелуш поднял бумажку с татами, вставил её обратно и вернул газету на место. Сузаку хранил молчание.

— Дождь…

— Что?

— В тот день... тоже шёл дождь.

— Лелуш…

— Именно поэтому я ненавижу дождь.

— Я понимаю.

Но…